мера

МЕРА — одна из важнейших категорий философии, выражающая такой количественный интервал изменений, происходящих в какой-либо системе, в рамках которого данная система сохраняет свою качественную специфику, остается той же самой. Понятие М. отражает фундаментальное единство количественных и качественных характеристик, определяющих существование объектов и явлений действительности, позволяющее фиксировать каждый из них как некую самостоятельную сущность. Внимание к анализу данной категории различимо уже в древности. Такие парадоксы, как «Лысый» или «Куча», напрямую связаны с попытками античных мыслителей найти тот объем количества, который позволил бы достаточно явно оценить степень нарастания различий при изменении состояния какой-либо вещи или явления. В самом деле, прибавляя к лежащему камешку (или зерну) один предмет за др., человек сталкивается с необходимостью определить момент, начиная с которого имеющееся перед ним количество элементов будет представлять собой уже не просто их набор, а превратится в какой-то новый объект, называемый «куча». Особую роль понятие М. стало играть в философской системе Гегеля, связывавшего с ним границу, нарушение которой оказывается преобразованием одной качественной определенности в др. Содержание подобного перехода раскрывает один из основных законов диалектики — «закон взаимного перехода количественных и качественных изменений». В современной науке термин «М.» часто обозначает результаты процедуры измерений, направленных на определение как количественных, так и качественных характеристик исследуемого объекта, выражающих его специфически качественную особенность.

Важную роль понятие М. играет и в сфере гуманитарного познания. Уже один из софистов — Протагор — объявил человека «мерой вещей», задавая тем самым восприятие человека как особой М. мировой организации. Так данная категория оказывается связанной с определенной нормативной характеристикой. В дальнейшем подобный аспект получил распространение в этике и эстетике, где понятия «умеренность» поведения или «мера вкуса» имеют существенно важное значение.

С.С. Гусев

М. — категория классического философского дискурса, выражающая принцип измерения предметов, процессов и их взаимоотношений. На первых порах М. характеризует качественно-количественную определенность предметов и их взаимоотношений, фиксируя единство качественных и количественных характеристик, подчеркивая, с одной стороны, важность количественных изменений, их интервала, количественных величин для качественной определенности и, с другой, стороны, качественной определенности для порогового значения количественных изменений. Тем самым выявление М. противостоит как квалитативизму, т.е. абсолютизации качественного описания, так и квантификационизму, т.е. абсолютизации количества. Категория М. связана с такими понятиями философского дискурса, как пропорция, гармония, соразмерность, масштаб, эталон, порядок, умеренность, середина, ритм, метр и др. Возникновение классической науки в 17 в., когда процедуры измерения стали методологически значимыми, связано с тем, что М. нередко отождествлялась с единицей измерения, с масштабом измерения, где данное количество или определенная величина принималась за эталон измерения, безразличный к особенностям измеряемых предметов, и фиксировалось лишь определенное количество однородного вещества легитимация этого подхода выразилась в создании единой, общенациональной системы мер и весов 1 июля 1794 в революционной Франции). Развертывание философского осознания М. шло от выявления единого как М. через масштаб М. к единице М., от взаимоотношений различных мер к узловой линии М. и от нее к единству М. и к системной М.

В античной культуре М. имела космическое и этическое значение: символом М. в мифологии была богиня Немезида, приносившая возмездие за преступные деяния человека; в изречениях первых мудрецов М. отождествлялась с умеренностью в поступках и словах. В античной философии М. приобретает космическо-онтологическое значение. Так, первоогонь космоса у Гераклита мерами возгорает и мерами угасает. В арифмологии пифагорейцев М. выражена в числовых пропорциях: справедливость для них— первое квадратное число (т.е. 4 или 9). В их учении о гармонии космоса, где подчеркивалось значение арифметической и геометрической пропорций, на весь мир экстраполировались первые попытки осмысления музицирования, практики землемерия, геометрических измерений и построений. Древнегреческий атомизм сделал акцент на симметрии и асимметрии атомов. В противовес этой космическо-онтологической трактовке М. софисты сделали акцент на антропологической трактовке М., где человек — М. всех вещей. Платон, связав М. с измерением двух видов — с численным измерением и измерением, сопоставляющим с серединой,— выделил два вида М.: М. количественного измерения и М. как выявление единого подобия («Политик». 284 Ь-е). В диалоге «Филеб» Платон выявляет М. различных искусств — от музыки до строительного искусства, подчеркивая, что Благо не поддается этим видам измерения, в его анализе необходимо использовать новые понятия — «беспредельное», «предел», «соразмерность», «совершенное», «прекрасное», «своевременное», «симметрия», единством которых и является Благо. Аристотель также выделяет два вида количественного соизмерения, одно из которых позволяет раскрыть сходное и несходное, а второе — собственно количественное измерение, где М. — средство познания количества с помощью числа и единого. В основе этики Аристотеля как учения о добродетели также лежит учение о М., избегающей крайностей и выражаемой в таких понятиях, как умеренность, середина, симметрия, равенство, справедливость и др. Исходная трактовка М. в неоплатонизме как структурной оформленности и иерархической упорядоченности смыслового выражения Единого, которое не может быть представлено в прежних способах количественной рационализации с помощью понятий симметрия, соразмерность, измеримость (Плотин. Эннеады. Y 8), сменилась спекулятивным опьянением мистикой чисел и числовых отношений.

Средневековая философия, исходя из христианского креационизма, утверждала, что «Бог не есть ни мера, ни число, ни вес, ни что-либо иное, подобное этому» (Августин. О книге Бытия // Творения. Кн. 2. СПб., Киев,1998. С. 390). Бог — «Тот, Кто всему дает определенный форму и порядок», М., число и вес. Августин строит иерархию М: от М. телесных вещей — небесных и земных— к «умно-духовной мере», исток которой в «мере без меры», т.е. в Боге (Там же). В средневековой эстетике, представленной, напр., в музыковедческих трактатах Августина, Боэция, для выражения М. прекрасного использовались такие характеристики М., как пропорциональность, гармония, целостность, равенство, соответствие, число, симметрия, порядок. Средневековая мысль исходила из того, что Бог бесколичествен, бескачествен, неуловим, неопределим и находится за пределами всякого измерения (Дионисий Ареопагит. О божественных именах. СПб., 1994. С. 275), а лишь тварный мир поддается качественно-количественному описанию и измерению. Антиномичность религиозного сознания с наибольшей силой представлена у Николая Кузанского, который, считая Бога абсолютным Максимумом, бесконечностью, одновременно называет его простейшей мерой всех круговращений, говорит о пропорциях в акте творения мира. Он развернул учение о четырех видах бытия в соответствии с четырьмя

видами измерения: 1) измерение потенциального, 2) измерение абсолютной необходимости, 3) измерение сложной необходимости, 4) измерение символическое, использующее числа и геометрические фигуры. Усложнение процедур измерения и видов М. обусловлено, по Николаю Кузанскому, восхождением ума к божественному Максимуму.

Эстетика и натурфилософия Возрождения коренилась в поисках соответствий микрокосма и макрокосма, в определении красоты как порядка, М. целого и его формы. В художественных канонах Возрождения широко использовались такие характеристики М., как пропорция, соразмерность частей, гармония, соответствие и др. (См.: Альберты. О зодчестве. У1 2; Леонардо да Винчи. Трактат о живописи. Ш, 272—276 и др.).

В философии Просвещения наряду с пантеистической трактовкой космоса как одушевленного, гармоничного и соразмерного целого (напр., Э. Шефтсбери) существовала и др. линия, исходившая из множества одушевленных первоначал (напр., монад у Г. Лейбница) и искавшая предустановленную гармонию в их взаимоотношениях. Альтернатива между Р. Декартом и Лейбницем касалась не только поиска М. движения или М. действия, но и возможности построения универсального знания, или «всеобщей математики»: для Декарта она связана с обнаружением порядка и единой М. во всех вещах, а для Лейбница — с построением алфавита мыслей и их комбинаторики, с вычленением «characteristica universalis». Развитие химического анализа, формулировка закона постоянства состава, закона эквивалентов и закона кратных отношений, усложнение измерительных приборов в химии и физике привели к выявлению и осмыслению различных видов М., соотносимых как с продуктивными способностями человека, так и с определенными познавательными актами. Если для И. Канта логико-математическое определение величины М. коренится в эстетическом воображении, то Гегель связывает в «Науке логики» ступени развертывания М. со ступенями истории научного знания и с определенными рациональными актами и процедурами познания. Он вычленяет, прежде всего, М. как специфическое количество и реальную М. Как специфическое количество М. характеризуется непосредственно как единство качества и количества внутри одного предмета или во взаимоотношениях между предметами, развертываясь в кванте, т.е. в специфически определенном количестве некоего качества, в специфицирующей М., характеризующей соотношение двух определенных количеств, когда один из предметов становится масштабом измерения, а др. — безразличным количеством; и, наконец, в отношении двух качеств, имеющих одну М., и в отношениях двух М., выраженную, напр., в физических константах, в законах падения тел и др. Реальная М. — это соотношение различных М., которое развертывается Гегелем от соединения двух М. к ряду отношений М., или к системе М. Завершается гегелевский анализ М. фиксацией узловой линии отношений меры, т.е. переходов от одной М. к др. Эта линия основывается на безразличных характеристиках некоего субстрата — «безмерного», безразличного количества, что свидетельствует, по Гегелю, о «дурной бесконечности» и о необходимости перехода на новую ступень в развитии понятия — ступень сущности.

Гегелевский анализ М. послужил истоком для исследования К. Марксом форм стоимости как развития от внешней М. к внутренней, от простой формы до всеобщей, представленной в деньгах. В философии 19 и 20 вв. категория М., отождествляемая с единицей измерения, утратила свое универсальное значение, уступив место категории «структура», хотя нередко обсуждается в связи с логико-операциональными проблемами измерения, с поисками естественных абсолютных единиц, с построением абстрактной математической теории М., анализирующей М. множества.

Если классическое мышление было ориентировано на выявление в категориях априорных, инвариантных структур теоретической мысли, то неклассическое мышление, начавшееся с квантовой механики, связано с созданием новой теории измерения, в которой важна и роль измерительных приборов, и поиск статистических корреляций между измерениями. Поворот к осмыслению роли наблюдателя в научном знании, который осуществляется в неклассической физике, начиная со специальной теории относительности, повлек за собой ряд эпистемологических изменений — поворот к анализу познающего субъекта, к его актам концептуализации, трансформация трактовки объективности знания и др. Анализ М. и мерных отношений сменился структурными и структурно-функциональными исследованиями, но, вместе с тем, сохраняется убеждение в том, что «принципы инвариантности, наделяющие структурой законы природы, и в будущем послужат нам путеводными нитями и будут способствовать уточнению и объединению наших знаний о неодушевленном мире» (Вигнер Е. Этюды о симметрии. М., 1971. С. 43). И в искусствознании, в котором наряду с осознанием кризиса культуры, «утраты середины» (так называется очерк-диагноз 1948 нем. историка искусства X. Зедльмайра), начинают широко использоваться методы структурного анализа когерентности произведений искусства, соединяемые сначала с семиотикой, а затем и с герменевтикой. Однако в противовес классической идеологии замкнутости с ее принципами гармонии, закрытости целого, неклассическое искусство испытывает аллергию на гармонию, на поиск М., симметрии и пропорций, тяготея к новым авангардным принципам организации художественного произведения (атональность, асимметрия и др.). М. нового искусства иная: это М. движения, динамизма, диспропорций, агармоничности. Неклассическое сознание можно определить как ориентированное на анализ различия, а не тождества; на исследование открытых, нелинейных систем, включающих в себя и акт измерения, и субъект измерения, как М. без М., как поиск структуры без мерных отношений, как фиксацию отношений без субстрата и преобразований без инвариантов, как определение контекстуальное™ без текста. Поэтому осмысление богатства определений М., характерное для классического сознания, в неклассическом сознании сменилось отождествлением М. с единицей измерения, с превращением научной рациональности в операциональную и инструментальную, а философии — в одномерный сциентистско-технологический дискурс (Маркузе Г. Одномерный человек. М., 1994).

А.П. Огурцов