логос

ЛОГОС (греч. logos — речь, слово, высказывание, понятие, основание, мера) — понятие:1) античной философии и 2) христианского богословия, обозначающее (1) разумный принцип, управляющий миром, и (2) Бога-Сына как Посредника между Богом-Отцом и миром.

Как философское понятие, Л. появляется у Гераклита, хотя толкование его остается спорным. Из тех немногих фрагментов, где говорится о Л., мы узнаем, что люди не понимают вечносущий всеобщий Л., по которому все свершается, что Л. служит мерой превращения стихий, что Л. души бесконечно глубок и сам себя увеличивает, что, внимая Л., надо признать все единым. Анализ контекстов позволяет расширить область значения Л. Можно отметить парадоксальность термина: если архаическая мифология повествует о богах, которые произносят творящее слово, то у Гераклита слово первичнее Бога или само есть Бог. Можно предположить, что термин «Л.» акцентирует не столько слово с его морфологией, сколько предложение с его синтаксисом как аналог структурного расчленения бытия, с одной стороны, и организации мышления, — с др. Таким образом, Слово — в сравнении с др. досократовскими принципами — оказывается более концентрированным выражением таких функций правящего начала, как власть меры и закона, сохранение единства и порядка во взаимопревращении стихий, вовлечение человека в процесс преображения хаоса в космос.

Однако вплоть до стоиков Л. не отягощен метафизической нагрузкой. Зато фиксируется его значение как дискурсивного познания. Платон определяет научное знание как правдивое мнение с логическим отчетом и разъяснением (Phaed.76b; Theaet.201c-d). Л. мыслится, в этой связи, как способность давать качественные различения (ср. Theaet.208c). В составе диалектического метода Платона (см. Rep.534b;Soph.253d-e;Politic.262b-e) Л. осуществляет роль инструмента различения и определения видов через дихотомическое рассечение рода. Для Платона характерно также сопоставление Л. и мифа как двух способов выражения истины. Аристотель чаще употребляет термин Л. в смысле «определения» или «разумности вообще». Стоицизм восстанавливает онтологический смысл Л., понимаемого как мировая разумно-творческая эфирно-огненная субстанция, Зевс и судьба. Характерна неразличенность в огненном Л. смыслового принципа и вещественного субстрата. Л. описывается стоиками как множество смысловых семян, прорастающих в мире. В логике стоики различают внутренний Л. (мышление) и внешний, произнесенный (речь).

В эллинистическую эпоху понятие «Л.» привлекает внимание религиозной мысли Средиземноморья, стремившейся к соединению греч. и восточной традиций. По учению Филона Александрийского, Л., как первая эманация Бога, объединяет собой мир идей, которые служат образцами творения. Л. понимается им как посредник между Творцом и тварной природой. Таким же образом Л. присутствует в индивидуальной душе, будучи ее внутренней силой и проводником к Богу. Учение Филона оказало большое воздействие на христианское богословие и, видимо, отразилось в учении Евангелия от Иоанна о Л.

Позднегреч. философия (средний платонизм, неопифагореизм, неоплатонизм) также развивает учение о Л., новую версию которого находим, напр., у Плотина. В его доктрине Л. есть способ существования высших онтологических ипостасей на низших уровнях: Ум это Л. Единого, душа — Л. Ума. Л., по Плотину, также является силой мировой Души, через которую Душа, подражая эйдосам, творит чувственный космос и управляет им.

Евангелие от Иоанна дает учение о Л. как о Единородном Сыне Бога-Отца, выраженное словами: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (I, 1)». В Апокалипсисе (19, 13) имя «Слово Божие» носит Иисус, творящий Страшный Суд. Л. христианской философии, отождествленный в Евангелии со вторым лицом Троицы, Иисусом Христом, есть прямое присутствие Бога в мире и нераздельное (хотя и неслиянное) единство с человеческой природой («И Слово стало плотию»— Ин 1,14).

Философские импликации понятия «Л.», накопленные античностью, вбираются богословской мыслью, получая толкования в зависимости от культурно-исторического контекста (напр., апологеты Игнатий Анти-охийский, Юстин Мученик, Афинагор, Татиан, Ориген, Климент, Кирилл Александрийский). Схоластика 13 в. (Бонавентура, Фома Аквинский), создает теологию Слова как обширный синтез богословских и собственно философских аспектов учения о Л.; немецкая мистика 13—14 вв. (Майстер Экхарт и др.) выдвигает учение о вечном рождении Л. в душе верх v: цего; раннее лютеранство, акцентирующее роль текс i а Писания и проповеди, опирается на теологию Слова в своей диалектике веры, знания и свободы. Таким образом, не только богословие, но и христианская философия постоянно обращались к этому учению, видя в нем возможность согласовать истины умозрения и откровения.

Философия Нового времени утрачивает интерес к проблематике Л., замещенной проблемами логики. Но уже в немецком трансцендентализме с его заинтересованностью проблемами конкретности и историчности духа, инобытия логики, связи личностного и абсолютного, обнаруживается возвращение к теме Л. И. Кант толкует Л. в смысле его совместимости с принципом разума и в связи с проблемой размежевания практического разума и религии («Религия в пределах только разума»). И.Г Фихте не только подчеркивает согласованность своего «наукоучения» с Евангелием, но и противопоставляет христианство Иоанна, «вечную» религию Л. и знания, христианству Павла, исказившему Откровение («Основные черты современной эпохи»). Для ЕВ.Ф. Гегеля Л. тождествен одному из основных элементов его системы — Понятию. Л. определяется как Разум того, что есть. Поскольку Понятие у Гегеля есть максимальное раскрытие абсолюта как Идеи, преодолевшей раскол субъективного и объективного и достигшей формы свободы, то вся дальнейшая эволюция Идеи через природное инобытие к конкретности Абсолютного Духа может рассматриваться как сверхэмпирическая история Л. Ф.В. Шеллинг уделяет особое внимание теме Л. в своей поздней философии (напр., лекции 27—28 «Философии Откровения»), для которой разумное оправдание и обоснование истин Откровения становится центральной задачей. В частности, Шеллинг находит в учении четвертого Евангелия о Л. подтверждение своей теории мировых эпох, изображающей домировой, внутримировой и послемировой способы существования божественного абсолюта.

Понятие «Л.» входит в словарь русской религиозной философии конца 19 — первой половины 20 вв. Тональность темы задает ранний Вл. Соловьев с характерным для него «александрийским» контекстом евангельского Л. («Чтения о Богочеловечестве» и «Философские начала цельного знания»). К той или иной трактовке Л. часто прибегают философы «всеединства» (П. Флоренский, С. Булгаков, С. Франк, Л. Карсавин). В. Эрн во введении к своему сборнику «Борьба за Логос» выдвигает неославянофильскую идеологию логизма («Л. — есть лозунг»), противопоставляя эллинско-христианский Л. западному рационализму. У раннего А. Лосева Л. является одной из основных системных категорий («Философия имени»).

В философии 20 в. специальное внимание теме Л. уделяют религиозные философы как нетомистской традиции (К. Ранер с его концепцией человека как «слушателя Слова»), так и протестантской «диалектической теологии» (К. Барт). Значимой оказывается проблема Л. — в аспекте эллинского наследия — для герменевтики; напр., у Х. -Г. Гадамера («Истина и метод». Ч. 3. Разд. 2). М. Хайдеггер в поздних работах пытается истолковать утраченный смысл греч. Л. как «собирающе-раскрывающей» силы. В постструктурализме Л. часто отождествляется с рационалистической мифологией Запада. Так, для сформулированного Ж. Деррида метода деконструкции главной целью выступает «обезвреживание» логоцентризма (синонимичного метафизике). Суть логоцентризма видится во властном преобладании мысли над речью, а речи — над «письмом», что, в свою очередь, обосновано постулированной логоцентризмом иерархией, в которой выражаемое важнее выражающего. Не без влияния Хайдеггера доминирование логоцентризма понимается как результат бытия и Л. Но фактически «Л.» деконструктивизма оказывается идеологемой, для которой историческое содержание понятия не существенно.

АЛ. Доброхотов

Лит.: Трубецкой С.Н. Учение о Логосе в его истории // Соч. М., 1994; Васильева Т.В. Беседа о логосе в платоновском «Теэтете» // Платон и его эпоха. М., 1979; Григорьева Т.П. Дао и логос (встреча культур). М., 1992; Kelber W. Die Logoslehre von Heraklit bis Origenes. Stuttgart, 1958; Fruchtel E. Weltentwurf und Logos. Z u r Metaphysik Plotins. Frankfurt, 1970; Bouyer L. Das Wort ist der Sohn. Einsiedeln, 1976; Kahn C.H. The Art and Thought of Heraclitus. Cambridge, 1979.