философия науки

ФИЛОСОФИЯ НАУКИ — специальная философская дисциплина, предметом которой является структура и развитие научного знания. Исторически — также философское направление, которое избирает своей основной проблематикой науку как эпистемологический и социокультурный феномен.

Ф. н. выявляет используемые в научной практике средства и способы научного исследования (процедуры наблюдения, типы объяснения и предвидения, онтологические основания, социокультурные предпосылки и т.д.) и пытается оценить их когнитивные возможности (системность, непротиворечивость, эвристичность и т.д.) с точки зрения формальной логики, исторического опыта научного познания, ценностных ориентации и соответствия эпистемологическому идеалу в целом. Такое употребление термина Ф. н. является господствующим в отечественной философской литературе и соответствует основной из существующих ныне в западной философии традиций употребления терминов «philosophy of science», «philosophie des sciences», «Wissenschaftstheorie». Однако сохраняются традиции и более широкого использования этих терминов, когда в их содержание, помимо философско-методологических, включаются исследования, имеющие явно выраженную онтологическую направленность. Такого рода анализ онтологических оснований, предпринимаемый сам по себе, обычно определяется в отечественной философии либо как «философские проблемы естествознания» (в западной — «philosophy of nature») — философия физики, философия биологии и т.п., — либо как «философские проблемы общественных (социально-гуманитарных) наук» — философия истории, философия права, философия экономики, философия психологии. Несколько особняком стоят философия сознания и философия языка, будучи в силу интегративной междисциплинарной установки и масштабу философских обобщений шире по объему, чем философия психологии и философия лингвистики.

Роль и значение Ф. н. в структуре философии определяется тем местом, которое наука занимает в современной культуре и жизни общества, а также способностью самой Ф. н. обеспечивать с помощью своих внутренних, исторически сформированных понятий и проблем эпистемологические и социокультурные потребности науки. Ф. н. эффективно разрабатывает методологическое сознание науки, придавая этому сознанию конструктивно-критические функции по отношению к наличной научно-познавательной практике.

Как особое направление философских исследований, Ф. н. сложилась в 19 столетии. В этом случае философско-методологическая тематика фактически определяла содержание соответствующих философских концепций (позитивистская Ф. н. или неокантианская Ф. н.). В иной ипостаси Ф. н. существует также в рамках философских учений, для которых анализ науки не является главной задачей (марксизм, феноменология, экзистенциализм, неотомизм). Здесь анализ науки встроен в иные философские контексты и детерминирован ими. Тематика Ф. н., ее концептуальный аппарат и центральные проблемы определялись в основном в рамках Ф. н. как особого философского направления и лишь затем попадали в фокус внимания др. философских шкоЛитечений. Однако современные социальные и культурные сдвиги, затрагивающие статус института науки и научно-познавательной деятельности в целом, делают это соотношение предметом дискуссий. Возникающие на периферии Ф. н. проблемы приобретают статус центральных (см.: Междисциплинарностъ, Сциентизм).

Потребность в специальной философской разработке методологического сознания становится настоятельной вместе с ростом теоретической составляющей научного познания. Хотя элементы проблематики Ф. н. можно усмотреть уже в античной философии, мы можем определенно говорить о собственной проблематике Ф. н. лишь начиная с Нового времени. Тогда же проблематика Ф. н. и теории познания становится важнейшей областью философии (в работах Ф. Бэкона, Р. Декарта, Г. Лейбница, Ж. д'Аламбера, Д. Дидро, И. Канта, И. Г. Фихте, Г. В. Ф. Гегеля; позже — Б. Больцано, который еще использует термин «наукоучение» (Wissenschaftslehre). Сам термин «Ф. н.» (Wissenschaftstheorie) впервые появился в работе Е. Дюринга «Логика и философия науки» (Лейпциг, 1878). Намерение Дюринга построить Ф. н. как «не только преобразование, но и существенное расширения сферы логики», не было им реализовано, однако данная терминологическая новация оказалась весьма своевременной.

Собственная проблематика Ф. н. формируется в трудах У Уэвелла, Дж.С. Милля, О. Конта, Г. Спенсера, Дж. Гершеля. Ее возникновение знаменовало собой отчетливую постановку нормативно-критической задачи: привести научно-познавательную деятельность в соответствие с некоторым философско-методологическим (эмпиристским или рационалистским) идеалом. Предпосылками выдвижения этой задачи на первый план явились концептуализация и математизация естествознания, резкий рост социальной значимости научного труда, профессионализация научной деятельности, становление ее дисциплинарной структуры. На первом этапе развития Ф. н. в фокусе ее внимания оказалась, главным образом, проблематика, связанная с исследованием психологических и индуктивно-логических процедур эмпирического познания (в основном, в рамках философии позитивизма).

Содержание второго этапа эволюции Ф. н. (два первых десятилетия 20 в.) определялось влиянием революционных процессов, происходивших в основаниях науки на рубеже 19—20 вв. Попытку осмыслить эти процессы предприняли, прежде всего, сами ученые (Э. Мах, Г. Герц, М. Планк, А. Пуанкаре, П. Дюгем, А. Эйнштейн и др.), а главным предметом их философско-методологических размышлений стали содержательные основоположения науки (в теории относительности и квантовой механике). На фоне этих размышлений серьезный вклад в развитие Ф. н. внесли неокантианцы — Г. Коген, П. Наторп, Э. Каесирер. Они полагали, что целью науки является не поиск субстанциальной сути вещей, но установление функциональных связей между объектами; что содержание науки формируют не факты, но способы унификации фактов, и потому Ф. н. должна заниматься не природой вещей, а методами унификации, т.е. должна быть, прежде всего, теорией познания и методологией. Эта позиция повлияла на дальнейшее развитие тематики Ф. н. В рамках неокантианской Ф. н. были разработаны своеобразные концепции исторической динамики научного знания, где достаточно отчетливо формулировалась проблематика, ставшая весьма актуальной во второй половине 20 столетия — вопрос о соотношении рациональных и исторических параметров научного познания. Кроме того, неокантианцами Баденской школы была проведена жесткая методологическая дихотомия естествознания и гуманитарных наук, влияющая на проблемное поле современной Ф. н.

Третий период (1920—1940-е) можно обозначить как аналитический. Он во многом воодушевлялся идеями раннего Л. Витгенштейна и определялся программой анализа языка науки, разработанной классическим неопозитивизмом (Венский кружок и Берлинская группа — М. Шлик, Р. Карнап, Ф. Франк, О. Нейрат, Г. Рейхенбах и др.). Свою задачу неопозитивистская Ф. н. видела в том, чтобы прояснить средствами логики отношение между эмпирическим и теоретическим уровнями знания, устранить (путем редукции теоретического уровня знания к эмпирическому) из языка науки «ненаучные» утверждения и способствовать созданию унифицированной науки по образцу математизированного естествознания. Понятие «наука» сводилось при этом к естествознанию (в англ. терминологии — «science»). В рамках позднего неопозитивизма 1940—1950-х важное место занимает частичное ослабление основных положений эмпиризма — эмпирического редукционизма и дихотомии аналитических и синтетических суждений. Этому сопутствует тщательное изучение логики научного объяснения, исследование вопроса редукции теорий и построение реалистических и инструменталистских моделей структуры научных теорий (Н. Кемпбелл, У Куайн, Э. Нагель, У Селларс, К. Гемпель, Р. Брейтвейт, П. Бриджмен). Предпринимаются также попытки расширить предмет исследования Ф. н.: в поле зрения философов науки оказывается историческая наука, в частности статус исторических законов и функции исторического объяснения (К. Гемпель и др.), и повышается критический интерес к гуманитарному знанию.

Уже в рамках аналитического этапа Ф. н. начинают подвергаться критике жесткие эмпиристские установки неопозитивизма. Выходит перевод на англ. язык книги К. Поппера «Логика научного исследования», где предлагаются значительно более гибкие критерии научности теорий. Эта тенденция усиливается к концу 1950-х, в ходе интенсивного обсуждения знаменитой статьи Куайна «Две догмы эмпиризма». Работы Поппера и Куайна еще могут быть отнесены к аналитическому этапу Ф. н. Переходные тенденции в особенности связаны с появлением работ Т. Куна, М. Полани, Н. Гудмена, Н. Хэнсона. Оживляется интерес философов науки к различным вариантам экстерналистского представления науки как социально-культурного феномена — в рамках социологии знания (М. Шелер, К. Мангейм) и социологии науки (Л. Флек, Ф. Знанецкий, Р. Мертон). Предметом исследования здесь становятся связи научного сообщества с определенными стилями исторически меняющегося мышления, социальные роли и ценностные ориентации ученых, этос науки, феномен амбивалентности и исторической изменчивости научных норм. Однако сами исследователи, руководствуясь в своей работе идеей социальной природы и обусловленности научного знания, все еще продолжали рассматривать естествознание и математику как знание объективное, дающее независимый от индивида и общества образ реальности. В этом отношении значительно более последовательной оказалась социальная история науки советского историка Б. Гессена. Он еще в 1930-е познакомил западных ученых и философов с возможностями марксистского подхода, и его концепция оказала заметное влияние на перспективы экстерналистского анализа науки.

Новые очертания Ф. н. обрела во второй половине 20 в., когда она стала выступать как один из наиболее технически сложных разделов профессиональной философии (см. Аналитическая философия). Начало четвертого, постпозитивистского, этапа в эволюции Ф. н. можно датировать по дискуссиям между представителями «исторической школы» и «критического рационализма». Главными темами стали границы рациональной реконструкции исторической динамики знания и неустранимость из реконструкции такого рода социокультурных детерминант познания (Полани, С. Тулмин, Хэнсон, Кун, И. Лакатос, Дж. Агасси, П. Фейерабенд, К. Хюбнер, Г. Шпиннер, Л. Лаудан и др.). На этом этапе Ф. н. переживает весьма серьезную трансформацию. Она отказывается от нормативистских и критических функций по отношению к наличному методологическому сознанию практикующих ученых, оставляя за собой лишь критическую оценку претензий этого сознания на универсальность. Она стремится стать «дескриптивной», т.е. лишь описывать научную практику, констатируя те устойчивые констелляции методологических норм, которые возникают в тех или иных познавательных ситуациях. Но тем самым Ф. н. теряет основу своей спецификации как философского исследования науки. В ней явственно обозначаются тенденции, превращающие ее в междисциплинарное культурологическое исследование. Взаимовлияние философии и ряда социальных и науковедческих дисциплин оборачивается размыванием предметных и методологических границ между Ф. н., социальной историей науки, социальной психологией и когнитивной социологией науки. Ответы на вопросы, поставленные в общем виде философами, дают социологи и историки в анализе конкретных познавательных ситуаций (case studies). Ученый-химик и социальный психолог Полани критикует понятие «объективного знания» Поппера в своей концепции «личностного знания». Историк физики К у н выдвигает альтернативу попперовской теории развития научного знания как «перманентной революции», давая противоположную интерпретацию революций в науке. Сторонники франкфуртской «критической теории» формулируют программу «финализации науки», предполагающую социальную ориентацию научно-технического прогресса (М. Беме, В. Крон). Авторы «сильной программы» в когнитивной социологии науки (Б. Барнс, Д. Блур) раскрывают макросоциальные механизмы производства знания из социальных ресурсов. «Этнографические» исследования науки (К. Кнорр-Цетина, И. Элкана) и анализ научной коммуникации и дискурса (Б. Латур, С. Вулгар) дополняют картину с помощью микросоциологических методов, показывающих, как научное знание конструируется из содержания деятельности и общения ученых (в ходе переписывания научных протоколов, в научных и околонаучных дискуссиях и т.п.).

Пятый, современный, этап развития Ф. н. отличается утратой дисциплинарной монолитности: она превращается в своеобразный конгломерат позиций и подходов, едва скрепленный общим объектом и общими функциями. Причем многообразие подходов в рамках современной Ф. н. делает возможной их типологизацию, лишь прибегая к комплексным оценкам.

Аналитическая, нормативистски ориентированная Ф. н. представлена в двух вариантах. Первый, логицистский, вариант претендует на выявление логики научного мышления в соответствии с теми или иными рациональными стандартами и критериями (Поппер). Второй, историцистский, вариант строится на анализе истории науки как системы нормативно значимых выводов из нее (Дж. Холтон). Предпринимаются также попытки логико-методологической экспликации историко-научного материала (семантическая модель научной теории П. Суппеса, Ф. Саппе, М. Бунге). В рамках «критического рационализма» предлагаются фальсификационистские модели и методология исследовательских программ. Сходные установки разделяют структуралистская концепция научных теорий Дж. Снида и В. Штегмюллера и конструктивистская Ф. н. П. Лоренцена, Ю. Миттелыптрасса.

Дескриптивистские тенденции получили дальнейшее развитие в «исторической школе» Ф. н. и когнитивной социологии науки, представители которых стремятся к конкретному ситуационному исследованию тех или иных эпизодов истории науки (case studies) и берут на вооружение методы социологии, антропологии, когнитивных наук, а также принимают феноменологические и герменевтические установки. В контексте этих тенденций сформировался и соответствующий образ науки. Важнейшая его особенность состоит в том, что все научное знание, без различий по предмету и методу, оказывается социально и культурно релятивным, а также исторически изменчивым. На этой основе предполагается преодолеть болезненное для методологического сознания противостояние естественных и гуманитарных наук. Поиск единства научного знания происходит теперь уже на базе гуманитарных наук. Однако при этом из рассуждений философов науки практически исчезают такие понятия, как истина и объективность (Фейерабенд, Р. Рорти, Ж. Делёз). Главным в такой Ф. н. оказывается центральное понятие методологии гуманитарных наук — понятие интерпретации, и на роль единого методологического основания современной науки начинает претендовать философская герменевтика.

Современное состояние Ф. н. определяется двумя редукционистскими тенденциями. Натуралистическая тенденция предполагает растворение Ф. н. в междисциплинарных исследованиях {синергетике, когнитивной науке, науковедении). Гуманитарная тенденция ведет к превращению Ф. н. в литературоведение, антропологию, культурологию. Сохранение принадлежности Ф. н. к сфере философского исследования возможно лишь с учетом эвристического потенциала этих вызовов, их критического осмысления на фоне более глубокой разработки тех фундаментальных целей и ценностей, которые образуют ядро рационалистического мировоззрения (см. Рационализм).

Историография Ф. н. в 20 в., как правило, ограничивается ссылками на англо-амер. и нем. авторов, чьи работы задают доминирующее направление развития. Картина, однако, была бы неполной без учета вклада др. национальных школ, образующих не столько периферию, воспроизводящую на свой лад общепризнанные идеи, сколько обширный резервуар альтернативных теорий и подходов. Среди них заслуживает внимания франц. (А. Пуанкаре, Э. Мейерсон, П. Дюем, Г. Башляр, А. Койре, М. Фуко), фин. ( Г. Х. фон Вригт, Л. Роутила, Я. Хинтикка), польск. (Л. Флек, К. Айдукевич, Т. Котарбинский), рос. (В.И. Вернадский, АА. Малиновский, Б.С. Грязнов, Б.М. Кедров, П.В. Копнин, Б. Г. Кузнецов, М.Э. Омельяновский, Э. Г. Юдин и др.).

И. Т. Касавин, Б.И. Пружинж

Лит.: Венцковский Л.Э. Философские проблемы развития науки. М., 1982; Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958; Зотов А.Ф., Воронцова Ю.В. Буржуазная «философия науки» (становление, принципы, тенденции). М., 1978; Лекторский В.А. Философия, наука, философия науки // Вопросы философии. 1973. № 4; Никифоров АЛ. Философия науки: история и методология. М., 1998; Стёпин B.C., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. М., 1996; Структура и развитие науки. М., 1978; Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. М., 2003; Danto A., Morgenbesser S. (eds.) Philosophy of Science. N.Y., 1960; EsserH., Klenowits K., Zehnpfennig H. Wissensschaftstheorie. Stuttgart, 1977; Frank P. Philosophy of Science. Englewood Cliffs, 1957; Harre R. Philosophies of Science. Oxford, 1972; Kutschera M. Wissenschaftstheorie. Munchen, 1972; Laudan L. Theories of Scientific Method from Plato to Max: A Bibliographical Review // History of Science. 7. 1969; Losee J. A Historical Introduction to the Philosophy of Science. Oxford, 1980; Pap A. An Introduction to the Philosophy of Science. Glencoe, 1962; Popper K.R. Logik der Forschung. W., 1934; его же. The Logic of Scientific Discovery. L., 1959; Quine W. Two Dogmas of Empiricism // From a Logical Point of View. Cambridge, 1953; Toulmin S. The Philosophy of Science. An Introduction. L., 1953.